Peat Wasuthorn Chaijinda [ act.]
Jin Yeong-su
Джин Ёнсу

Дата рождения: 16.11.2002	Ориентация: мальчик-гей
Деятельность: студент бакалавриата Пусанского университета, факультет экологии	Родственные связи: отец: Джин Чанхи, мать: Сон Юнмин, сестра: Джин Ёрим

Полюбил кактус, — ну так терпи его шипы (с).

Такой как ты…


Ёнсу не всегда был не таким. Сначала он был совершенно обычным ребёнком, воспитывался в традиционной семье отцом-патриархом, старшей сестрой и покорной тихой матерью. Его отец — военный, брат отца — военный, все кузены — военные, и даже родная сестра пошла профессионально служить в армию. Жизнь в Тондучхоне настраивала на военные мысли. Ёнсу считал, что это из Северной надувало.

Как-то вдруг после того, когда у него ниже пояса всё заработало, как надо (как у настоящих мужиков, вот только Ёнсу, если верить словам отца —  не мужик), он понял, что ему было скучно обсуждать, что там у девчонок под юбками не потому что ещё не вырос, а потому что ему… что там у мальчиков было интересно больше.

А ещё он совершенно не хотел становиться военным.


Ты грязный, жалкий, никчёмный мальчишка…


Но он молчал. Учился, кивал на грандиозные планы сделать из него как минимум генерала южнокорейской армии, и скрывал. Свои увлечения, интересы. Желания. Общался по интернету с такими же как он, пока однажды не наткнулся на Него. Он был старше (намного), опытнее, и жил почти рядом, в Инчхоне. Они много разговаривали, Ёнсу задавал вопросы, потом у него попросили фото, обычное, затем ещё одно, и одно, а дальше вдруг ненавязчиво без рубашки, без брюк…

Ёнсу было шестнадцать, когда он влюбился. Безумно, как умеют только подростки, переживая в гормональной буре все чувства, что могла ему дать эта любовь. Уже потом, много лет спустя, с помощью парочки психиатров он поймёт, что с ним сделали и как это по-настоящему называется в нормальном мире корейского законодательства. Но в шестнадцать Ёнсу был не способен к разумным выводам.

Его разводили классически: медленно, осторожно, красиво. С цветами, конфетами, маленькими подарками, свиданиями под луной, на которые Он приезжал из Инчхона. Ёнсу старательно открывал рот, в который вкладывали всё больше и больше — тогда ещё сладкого, — послушно глотая, как хороший мальчик, которым он очень хотел быть.


Но он не был…


Момент, когда в рот начали класть уже не конфеты, а кое-что совершенно другое, но также заставляя глотать после, он благополучно пропустил. Потому что вляпался уже по самые уши. К тому времени его уже оградили практически от всех социальных контактов, Ёнсу закончил школу (на отлично! но кого это вообще волновало?), растерял друзей, оказался вдали от семьи, так как поступил в университет Инчхона, потому что Он хотел, чтобы Ёнсу был рядом, и сначала снял ему квартиру, а затем и поселил у себя. Ему требовалось больше контроля над Ёнсу.

Спустя два года Ёнсу выл от боли по всему телу после очередной жестокой сессии и стоял буквально в полушаге от невозврата, пытаясь разрезать себе вены. В итоге струсил. Но шрам на запястье у него остался до сих пор. Ёнсу уже больше не владел своим телом, своим временем, своими потребностями и желаниями, полностью потерял связь с родителями, с которыми ему было запрещено встречаться и общаться, у него не было ни одного знакомого, так как ему было запрещено ни с кем дружить. Ёнсу больше не владел собственной жизнью.

Капкан, который медленно закрывался последние четыре года, окончательно захлопнулся на его шее, переломав её, когда он вылетел с третьего курса из университета. Преподаватели устали закрывать глаза на его вечные пропуски, отсутствующий вид и полную апатию на занятиях. И можно было представить насколько плохо он выглядел, если ему ненавязчиво предложили обратиться в отдел психологической помощи при университете, или воспользоваться анонимным сайтом для жертв насилия.

Он смеялся, отказываясь от помощи. Он же не жертва, если позволяет сам?

Помощь пришла внезапно и оттуда, откуда он её совершенно не ждал. Не так давно вернувшийся из Пусана Его родной сын предложил ему свалить нахуй. Куда угодно, только подальше от отчего дома. И был даже готов помочь с восстановлением в любом университете страны, только бы Ёнсу оставил в покое его отца.


— Почему вы мне помогаете? Вы же меня ненавидеть должны. 

— Да может мне тебя жалко, дурачок! Посмотри на себя, он же уморит тебя также, как и мою мать. Ты думаешь, ты первый такой у него? Я не желаю знать, сколько длится ваша мерзость, но ты идиот, если считаешь, что это всё для тебя хорошо кончится.


Это ложь. Его сыну плевать на Ёнсу, а могло ли быть иначе, если Ёнсу — всего лишь грязное, мерзкое пятно на репутации Их семьи?


— Но знаешь, я ещё ни разу не видел, чтобы дорогой папочка вот так прыгал вокруг кого-нибудь, как вокруг тебя. Так что, надеюсь, твоё исчезновение причинит ему очень много боли.


Ёнсу всего лишь расходная монета в чужой борьбе. Желание сына причинить страдания отцу, отомстить за смерть матери, настолько сильное, что тот был готов заплатить за это немалые деньги. А Ёнсу без разницы, кем его считали и как обзывали, он и не такое слышал. Главное, что помогали. Ему уже так больно и невыносимо жить, что он готов ухватиться за любой шанс, чтобы избавиться от этих отношений, которые буквально убивали его. 

Хватит с него этой грёбанной любви. Нажрался уже так, что обратно без остановки лезла.


— Эй, щенок. Хочешь совет? Бесплатный. Когда приедешь в город, сделай что нибудь совершенно дикое и безумное, что ты никогда бы не сделал. И что уважаемый папа точно бы тебе запретил. А ещё, —  трахнись с кем нибудь нормальным. И желательно, чёрт возьми, своего возраста! Освободись от него и живи дальше.


О! И Ёнсу сделал! Он послушался совета!


— Ты не знаешь, где здесь можно найти что-нибудь безумное и дикое?

— Гонки диких байкеров с алкоголем, наркотиками и нелегальными ставками для тебя достаточно дикое?

— Понятия не имею, я раньше никогда не видел диких байкеров.


Ёнсу приехал в Пусан. Сеул был слишком близко к Инчхону.  Да и в Пусанский университет оказалось попасть чуть проще. Ему таки дали хорошие характеристики от преподавателей — помогли два первых отличных курса, а там он снова и снова врал о сложностях в семье, болезни матери (ему просто безумно и невыносимо стыдно, но он больше не знал, как ещё вызвать жалость к себе). У него прекрасные оценки и хорошая творческая работа, есть школьные награды и победы в международных олимпиадах и конкурсах.

Он же был хорошим.


Просто не таким.


В университет его приняли с потерей курса, разумеется, на то, что ему засчитают проваленный третий год он даже не надеялся. Денег, которые ему положил на новый, личный счёт Его сын, оказалось достаточно, чтобы оплатить обучение.

Ещё один богатый, высокомерный мудак, считающий себя властелином мира. Ёнсу уже от них тошнило. 

В Пусане, после бесконечных поисков он нашёл себе отличную комнату не слишком далеко от университета, в которую влезли не только кровать, полноценный шкаф, целый книжный стеллаж, вместительный стол, но и осталось место для него самого. В комнате был собственный санузел, крошечный, но с душевой кабиной (в которой он постоянно бился локтями о стены), в ней же по утрам можно было умыться, и туалет. Рис с кимчи входили в оплату, а ещё на кухне были безлимитные яйца и кулер с горячей водой. Ёнсу для разнообразия где-то отсыпали везения.

Он понравился ребятам в университетской группе, и у него даже завёлся друг. У которого он и спросил про безумное и дикое.   


Гонки байкеров оказались в правду дикими. Правда, может это из-за дешёвых алкогольных коктейлей, которых в нём плескалось больше, чем он выпил за всю свою сознательную жизнь, но гонки были классные. И парень, что спас его от злых охранников, тоже был классным. Имени его Ёнсу так и не запомнил, кроме фамилии — Ли, но это максимум сужало круг поисков всего то до какой то четвертой части всего корейского населения, включая Северную.

Парень Ли тепло обнимал, шептал какие-то глупости на ухо, говорил, что Ёнсу красивый и обещал покатать на байке, когда Ёнсу сможет на нём удержаться. Ёнсу смеялся и не отвечал, потому что второй раз с этим Ли он встречаться не собирался.

И да, он с ним трахнулся! Секс тоже оказался классным. Ёнсу до этого ни с кем не спал, кроме Него, и даже представить не мог, что секс мог быть таким. Полным нежной страсти и удовольствия, что оргазм может быть сладким, а не пропитанный болью и острым отчаянием.  Что можно получать, а не только отдавать.

И можно не кричать, умоляя…

Хотя, он, кажется, всё же умолял. По привычке.

Наутро, когда Ёнсу лихорадочно собирал все свои вещи по комнате, пытаясь не разбудить того парня Ли, чтобы сбежать, (и он так и не смог найти один свой чёртов носок и совершенно по идиотски — трусы), у него болело всё, особенно голова и задница, но то была хорошая боль. Желанная. Правильная. Потому что впервые за много лет он чувствовал себя живым.


Imminence - Heaven Shall Burn


» Увлекается флористикой и выращиванием цветов.
» Обожает ящеромудонов и мечтает, когда выучится, разбогатеет и у него появиться квартира для террариума, завести себе какого-нибудь игуаныча.
» За неимением возможности иметь живого, собирает коллекцию неживых ящеров (статуэтки, украшения, игрушки и т.д.)
» Любит все виды фруктовых чаев, коктейли на их основе, туалетную воду с запахом чая и прочее...
» Стереотипно обожает сладкое.
» Совершенно нестереотипно любит ужасы (смотреть и читать) и рок-музыку. И ещё порно-комиксы, но тсссс....
» Обожает танцевать, но стесняется.
» Теперь ещё и полюбил диких байкеров. Мечтает прокатиться на байке (но гордо об этом не скажет, потому что дурачок).

Пост от любого персонажа

Иллюзия, что всё может закончиться хорошо, мелькнула и пропала при одном взгляде на ножницы. Ив сдал назад, забиваясь в угол как можно дальше, и теперь вода лилась ему на колени. Ему хотелось, чтобы всё это оказалось кошмаром, страшным, нелепым сном, в котором жутко, больно, умираешь, но всё равно просыпаешься. Вот только не было это кошмаром. Это было настолько реально, до отвращения. И злобы. К чокнутому психопату, которому он ничего не сделал, даже не разговаривал с ним, не был знаком!

- Сэт, пожалуйста, - Ив выставил перед собой согнутые руки, насколько это возможно было сделать связанным, будто пытался остановить мужчину. - Я-я... Я не помню. Что я должен себя хорошо вести? Я же хорошо себя веду, - слова рвались так же бесконтрольно, как и покатившиеся из глаз слёзы.

Он не плакал ни когда Сэт чуть не утопил его, ни когда увозил с автовокзала, ни даже когда связывал на кровати. Но сейчас, при виде холодно блестящих лезвий в руках у маньяка, его накрыло. Диким, животным страхом, как у загнанной в ловушку израненной и измученной несколькими днями погони жертвы. Больше не был сил бороться, бежать, даже звать на помощь, только безумное желание жить и совершенно нерациональная надежда уговорить. Хотя он и понимал, что это бесполезно, что если Сэт его решил убить, то не остановится ни перед чем, ни перед какими мольбами. Но сидеть и тупо ждать, когда тебя забьют, он не мог.

- Я умоляю, не надо. Я сделаю всё, что ты хочешь, пожалуйста, Сэт, остановись!

- Я хочу, чтобы ты заткнулся!

То, как резко все краски ушли с лица Ива, показало, что слова достигли своей цели. Холодная ладонь скользнула ласково по волосам, будто бы извиняясь за грубость, погладила по щеке.

- Вот и славно. А теперь иди ко мне, ты же не собираешься мыться в одежде, как какой-нибудь варвар?

Теперь Ив не сомневался, что Сэт спятил окончательно. Он молчал и тяжело дышал, приходя в себя. Похоже, убивать его не собирались, а хотели только помыть. А ножницы то ли для верёвки, то ли для одежды.

- Нет, - прошептал юноша в ответ, сглатывая последние слёзы и глядя на похитителя.

От мокрой рубашки стало холодно, а спина и руки покрылись мурашками. Ив заставил себя разжаться и подвинулся к краю ванны, к Сэту, чтобы тот мог сделать то, что он там хотел сделать. Кажется, у мужчины был какой-то личных сдвиг, связанный с водой и ванной, потому что сидел в ней Ив уже второй раз за этот безумный день. Как же странно шло время, казалось, что события вчерашней ночи были вечность назад, что он уже здесь не один день, а ведь не прошло ещё суток с того момента, как Сэт подобрал его из подворотни и привёз домой.

Помыл.

Как та ненормальная раковина из русского стихотворения, иллюстрации к которой он помогал делать. Та тоже бегала за всеми и мыла. До дыр. Маньячка!

Ив затрясся в беззвучном смехе,  не в силах успокоиться. Ему даже здесь не повезло, из всех маньяков достался психованный умывальник. Он прижался к стене ванны и уткнулся лбом в бортик, затихая и молча ожидая действия мужчины. Мыть, стирать, убивать. Кажется, именно в этот момент всё стало действительно безразлично. 

Горячая вода дождем рассыпалась из душа, падая на голову, плечи и спину, стекая на грудь и дальше вниз. Жесткая мочалка в мыльной пене растирала кожу до красноты, разминала затекшие мышцы. Сэт держал спину неестественно прямо и искусал щеку изнутри до крови, а когда во рту сделалось слишком солоно, сглотнул и швырнул губку в Ива, приказывая хрипло: «Вымой себя там».

Мочалку Ив чуть не потерял, потому что совершенно не ожидал  этого от Гэйджа, но успел прижать её к животу, глядя исподлобья на мужчину. Удивительно, но его уже практически не волновало то, что он сидит голый перед незнакомым человеком и тот его... трогает. Правда, по-хорошему, Сэт ни разу не коснулся его руками, только губкой.

Неловкость пришла, когда Ив начал мыть себя "там". И если сзади проблем особых не было, так как он просто завёл руку назад и тщательно намылился, то вот с передом пришлось повозиться. Обычная процедура, которая с детства проводилась на автомате: оттянуть кожицу, открыть головку, провести круговым движение по складке, смыть, чтобы не осталось ни мыла, ни грязи. Вот этим возникли серьёзные трудности. Настолько раскрываться перед чужим мужчиной было слишком неловко. Но кто знал, как мог отреагировать Сэт, если бы пленник не постарался при мытье. Пришлось закусить губу, опустить глаза, только бы не смотреть на реакцию похитителя, и сделать всё как следует.

Как можно лучше.

- Я всё, - красный от смущения, Ив вернул мочалку, боясь поднять голову.

Теперь ещё ко всем ощущениям примешивался стыд.

Способ связи: ЛС, там всё дам, если будет нужно

Как вы нас нашли? это муд Минсо нашёл, а я с ним просто познакомился на гонках диких байкеров

Средняя скорость игры: один-два в неделю